Универсальность и надежность — два самых главных его качества. Конечно, были и минусы, как и у любой железки которую ты вынужден таскать на себе. Основное, не считая веса — торчащие наружу шнурки могли быть перерублены, после чего возникала прореха. Вот как конкретно в этом доспехе, в районе спины пара пластин были погнуты, а еще двух не хватало. В плане ремонта не страшно, любой кузнец за час справится, но судя по таким повреждениям — а почти все кирасы, нагрудники и кольчуги были с «увечьями», напрашивался вывод о том что найденные мной «сокровища», ни что иное как давным давно взятые трофеи. Наверное, можно было ответить даже на вопрос когда и у кого они были взяты, но подобное «расследование» требовало времени, которого у меня почти не было. Нет, я не жалуюсь, просто порой смотрю вокруг и понимаю что совсем недавно жизнь моя текла спокойно и размерено. Ну а что, за месяц десятка два вызовов по службе, если повезет пара-другая какой-нибудь нечисти попадется, это ли не счастье? А ведь тогда я думал иначе. Жаловался на усталость, на твердолобость начальства и рутину самой службы. Ну потом сглупил и оказался здесь. Пока разобрался, туда-сюда, — привыкать стал. Тоже, вроде, размеренность какая-то нарисовалась, но я опять был недоволен. То одно раздражало, то другое. Потом замаячил лицей, появились проблемы с крепостью. Но и их решил с божьей помощью. И вроде бы всё, можно расслабиться, посвятить время самообразованию и прочим нужностям — но нет, теперь еще и война — так её растак. Если всё пойдет в такой же последовательности, даже не знаю чего дальше ждать. Наверное чего-то совсем неприятного.

Пока разглядывал доспех, наёмники разложили оружие по какому-то непонятному мне принципу. Нет чтобы отдельно сделать, так они перемешали всё по кучкам.

— И зачем так? — спросил я у одного из участников действа.

— Удобнее чтобы… по десяткам, стандарт. — не моргнув глазом, ответил тот, и заметив мое недоумение, объяснил что это обычный набор для вооружения смешанного десятка, состоящий из определённого количества различного оружия.

— Три меча, десять топоров, пять копий — стандарт. — ответил он.

Я ни когда не слышал о таких стандартах, но это ничего не значило. Если речь идёт о десятке крестьян, то топор им в самую тему. Тем у кого руки подлиннее, доверяют меч. Ну и копья, они и в пешем бою пригодятся, и с коня удобно бить. Так что, наверное, как-то так и получается. Непонятно только какие десятки они собрались вооружать, но может дядька Иван объяснит, вон он как раз со стены спускается.

— Дак коли оружие нашлось, то и люди найдутся. Прикинем что к чему, да в городе наберём среди голытьбы.

Как оказалось, денщик уже вперед подумал, пока я доспехи разглядывал, он решил что хуже не будет, и можно хотя бы прикинуть сколько мы можем теперь вооружить людей. По его словам голытьба — так называли городскую бедноту, пойдёт в дружину даже за еду. Воевать, конечно, с таким войском будет сложновато, как правило люди эти ратному делу необученные, но для массовки самое то. А потом, — говорил денщик, — можно будет выбрать кого посноровистей, и на полный пансион поставить.

— А если на самом деле война? — возразил я.

— Ну значит так тому и быть. Топором-то, все махать горазды. Лучше чем ничего…

Глава 17

Приведение доспехов и оружия в порядок заняло весь оставшийся день и продолжилось до вечера следующего. Всё это время из своей комнаты я почти не выходил, занимаясь зельями по мере восполнения энергетического баланса. Когда он заканчивался, книжку читал интересную, историческую, какой-то умный человек написал, а Максим, видать, купил по случаю. Почитаю с пол часика, подожду пока накопится энергия, да посливаю её в очередные бутыльки. Так, к вечеру второго дня и книгу закончил, и зелий наваял столько, что пришлось выносить их из комнаты. Скажи мне неделю назад что будут такие объёмы — не поверил бы. Но сейчас, с новыми вводными, сделанное казалось незначительным. С каждым днём появлялись что-то новое, что-то такое, на что нужна была очередная партия денег. Мне даже во сне снились золотые червонцы и серебряные рубли. Наверное странно, но я до сих пор относился к местной валюте как к чему-то не настоящему, игрушечному. Вот взять Екатерининские монеты — хорошо прочеканенные медяки, красивое гербованное серебро. Про золотые империалы и говорить нечего, просто произведения искусства. И везде орел. Разный у разных правителей, но одинаково гордый. А тут что? Разнокалиберные блинчики с штемпелями в виде каких-то баранов? Ну не бред ли? Наверное, при Иване Грозном было что-то подобное, но позже к деньгам стали относиться куда уважительней. Может быть оно и не важно — какая разница как выглядит монета если на неё и так можно что-то купить? Но на подсознательном уровне меня это подбешивало.

А ещё больше подбешивало то, что я знал истинную причину. Привыкший жить в занимающем пятую часть суши государстве и гордиться этим, здесь я оказался в какой-то микростране. Сибирь, Дальний Восток, оренбургские степи, Алтайский край, Пермский, и многие другие территории которые я подсознательно считал «своими», теперь таковыми не являлись, и это казалось неправильным. Раньше я никогда над этим не задумывался, но после экскурса в историю Росского княжества — а книга касалась в основном межгосударственных отношений, понял что я, видимо, тот ещё русофил.

Даже вот сейчас, когда князь собирает дружину из-за исходящей от трёх недогосударств угрозы. Как их насмешливо называли? Прибалтийские львы?

Но тут я конечно не прав. Львы с приставкой «недо», остались где-то там, в прошлом. А здесь и сейчас это был серьёзный противник, тем более поддерживаемый поляками. Пшеки, ляхи, паны — на двоих одни штаны. — как только их не дразнили, окуная в дерьмо при каждом удобном случае. То разделят, то попилят, то включат, то исключат. Незавидная история так-то. А грузины? Страна где на каждые десять человек — три князя! Обзавелся ослом — принимай титул, теперь ты князь!

Но здесь грузины сильны, и тоже зубки точат на княжество Росское. Не знаю, как на самом деле обстоит, но мне кажется что нам ещё повезло что церковь на нашей стороне. Общих границ с церковниками нет, но говорят где-то располагается их «военная база» — ведомое паладинами полновесное крестоносное войско.

И нет, никаких рыцарей и прочей чепухи. Крестоносцы — это к германцам, церковники кресты на стягах не малюют, а зовутся так потому что перед боем крестом себя осеняют. Россы-то, в этом мире, христианство не принимали, так под Перуном и ходят.

А вообще, если считать потенциальных и реальных противников княжества, можно просто перечислить почти всех европейцев и большую часть азиатов. Союзники тоже есть, но такие, сиюминутные, типа турок. У них как новый султан — так война. По рогам получит — мирным становится, пока не помрёт. И все по новой, — нездоровая, такая, цикличность. Причём князья наши, росские, не то чтобы очень агрессивные, но какие-то упёртые. Например тот же Киев они здесь раз пятнадцать брали, можно сказать как на работу уже ходят. Поначалу, лет так сто назад, киевский правитель Андрей (поляк) за каким-то хреном попёрся на Суздаль. Огрёб, конечно, но дел натворил немало, так напакостил, что и сейчас князья вспоминают, поэтому и ходят на Киев с завидной периодичностью. Это в моём мире Киев — мать городов русских, а здесь предмет вечного раздора запада и востока.

В общем, если я ещё как-то сомневался в предстоящей войне, то после прочтения книги чётко осознал — войне быть, и никуда от этого мне не деться. Другой разговор что не понятно, надолго ли, но тут гадать бессмысленно, тем более не владея почти никакой информацией. Мне ведь сейчас что важно, — лицей пока исключаем, а значит остаётся крепость, её сохранность, ну и достойное место под княжескими знамёнами.

Наверное будь во мне чуть побольше фантазии, я бы представил что-нибудь героическое (местная часть меня очень бы этого хотела), но главная черта моего характера — реализм, поэтому я прекрасно понимал, что хорошо будет если окажусь не совсем в хвосте, или того хуже, обозе. Ну а что, войско у меня, даже при самом благоприятном раскладе, такое себе, — как в плане численности, так и обученности. Денег тоже не особо, так только, чтобы с голоду не помереть. Из этих двух факторов вывод получается один, — к князю